Осуществовании природного газа в бухарских землях русские геологи знали еще в XIX веке. Его появление в этих местах объясняли так: море, ушедшее отсюда миллионы лет назад, оставило после себя продукты разложения, трансформировавшиеся впоследствии в газ и нефть.
К моменту начала современных геолого-разведочных работ пески пустыни Кызылкум скрывали под собой шесть газоносных пластов.
Предполагалось, что трубопровод, берущий начало в узбекском Газли и ведущий на Урал, принесет газ тридцати трем городам этого региона, в числе которых Магнитогорск, Челябинск, Свердловск, Нижний Тагил, Орск и другие. Было подсчитано, что только промышленным центрам Урала в конце семилетки потребуется ежегодно более 41 миллиона тонн дальнепривозного угля. Газ позволял вдвое сократить эту потребность. В доменном производстве и цветной металлургии его применение повышало КПД оборудования на 5—10%, что, в свою очередь, более чем на 10% увеличивало выход металла. Газификация Урала позволяла значительно улучшить и экологию региона, резко снизить загрязнение его воздушного бассейна. Кроме того, высвобождались многие тысячи специалистов, занятых разработкой месторождений, строительством шахт, добычей, перевозкой угля. Наконец, газ должен заменить уголь и мазут и дать стране десятки миллионов рублей экономии в год. Экономисты подсчитали, что совокупность этих и других положительных факторов позволяла окупить строительство газопровода за 4,5 года.
Но главной задачей стал выбор оптимального варианта трассы газопровода, которому предстояло на своем пути на север пересечь территории Узбекистана, Туркмении, Казахстана и нескольких областей России.
Как и былинному герою, что в раздумье стоял у развилки дорог, Главгазу СССР сначала предстояло найти этот наиболее приемлемый вариант трассы новой магистрали.
Все смотрелось просто на географических картах: по меридиану, то есть строго по прямой, идти от Газли на север через центральные районы пустыни Кызылкум, минуя Тамдыбулак и Учкудук. По левую руку оставить Аральское море. Возле устья форсировать Сырдарью — крупнейшую реку Средней Азии. В районе Казалинска пересечь железную дорогу Оренбург — Ташкент. А там, оставив справа Джезказган и «почему-то» в те годы исчезнувший с новых географических карт Байконур, по целинным землям Казахстана выйти на восточный склон Уральского хребта.
Второй маршрут был на 250 километров длиннее. От Бухары на северо-запад, через барханный участок Кызылкума и постоянно меняющую свое руслоАмударью. Левобережьем, параллельножелезной дороге Чарджоу — Кунград, перерезать земли Хорезмского оазиса. Пройти краем Сарыкамышской котловины и подняться на каменистое плато Устюрт. Дальше двигаться по западному берегу Аральского моря. Через пески Большие Барсуки (Западный Казахстан) выйти к железнодорожной станции Соленая, что неподалеку от городка Челкар. На территории Актюбинской области Казахстана трассу встретит еще одно серьезное препятствие — кряж Мугоджары: горная цепь (продолжение Урала) длиной с севера на юг более 200 ишириной 30 километров.А дальше — ковыльные оренбургские степи, откуда до Челябинска рукой подать!
Такими в общих чертах, пунктирно, виделись варианты трассы будущего газопровода, первым достоинством которой должно было стать кратчайшее расстояние между месторождением Газли и основными потребителями газа на Урале… В московских кабинетах, видимо, не без прямого намека, первый вариант назвали Центральным, а второй получил условное наименование Западный.
В ноябре 1958 года для выбора направления трассы газопровода в Среднюю Азию отправилась экспедиция из 32 специалистов. В ее состав вошли руководители проектно-изыскательских партий Гипроспецгаза и крупных строительно-монтажных трестов, представитель Объединенного диспетчерского управления, снабженец, медработник, связист.
Экспедицию возглавил Алексей Николаевич Юрышев — член коллегии Главгаза, начальник Управления строительства газопроводов, опытнейший инженер-строитель. В Москве отъезжающих обеспечили всем необходимым. Местные власти ждали приезда гостей и оказывали экспедиции действенную помощь и поддержку. В Ашхабаде и Ташкенте организовали консультации эпидемиологов и ученых академического Института пустынь. Вооружили данными многолетних наблюдений за климатическими и гидрогеологическими условиями обследуемых районов. Члены экспедиции получили доступ к технической документации ряда объектов, построенных в пустынной местности, — крупных гидромелиоративных систем, а также военной Закаспийской железной дороги, которая прокладывалась в конце ХIХ столетия от Красноводска через Центральные Каракумы до Ашхабада. Очень полезными оказались контакты с местными авиаторами и речниками.
Разделившись на группы, из Бухары, Ургенча и Нукуса сначала с самолетов Ан-2 осмотрели более 800 километров Центрального варианта трассы. Затем из населенных пунктов Ромитан, Тамдыбулак и Учкудук на автомобилях и артиллерийских тягачах тщательно обследовали труднодоступные участки пустыни Кызылкум.
На главные проблемы этих мест — сложные природные условия и отсутствие реальных источников воды—красноречиво указывали даже обозначения в полетных заданиях экипажей Ан-2: «Возможны посадки в пунктах Яманкум— «Плохие пески», Учкудук — «Три колодца», Бешбулак — «Пять родников»…Первые впечатления от увиденного в результате воздушной разведки повергли членов экспедиции в состояние, близкое к шоку: внизу на сотни километров простиралась необжитая, лишенная растительности местность. С высоты птичьего полета бывалых трассовиков особенно впечатлила пустыня Кызылкум: волнистые сыпучие гряды, которые без видимой закономерности чередовались с сетьюглубоких, но таких же безжизненных впадин-такыров и солончаков. На местности в лучшую — осеннюю — пору груженый вездеход ЗИЛ-157 или командирский ГАЗ-69 двигались со скоростью пешехода—5—7 километров в час. Только армейский тягач, и то не без натуги, покорял сыпучие холмы высотой до 200 метров.
И ничто вокруг не напоминало о просуществовавшем здесь не одно тысячелетие древнем центре азиатской цивилизации с таинственным названием — Согдиана. Пустыня Кызылкум поглотила возделанные трудом многих поколений плодородные земли, осушила оросительные системы, оттеснив человека далеко на юг, к Самарканду. Междуречье Сырдарьи и Амударьи, завоеванное пустыней и практически покинутое человеком, не представило экспедиции ни одного стоящего аргумента в пользу строительства газопровода по Центральному варианту трассы.
Нечеловеческие природно-климатические условия. Сложная эпидемиологическая обстановка. Полное отсутствие местных трудовых ресурсов. Большие проблемы с постоянным водоснабжением для строительства и эксплуатации объектов.
Особый разговор — транспортная схема доставки грузов на трассу. Обе железные дороги (вдоль Сырдарьи до Ташкента и Амударьи от Чарджоу до Кунграда), построенные в ХХ столетии, обходят стороной эту огромную территорию площадью более 400 тысяч квадратных километров. Обе реки на всем своем протяжении не имели ни одного автомобильного моста, ни одной паромной переправы.
В среднем плечо транспортировки грузов (а это миллионытонн!) превышало 500 километров! И главный вопрос: как обслуживать те девять-десять компрессорных станций, без которых магистраль не сможет функционировать? Как жить эксплуатационникам в таких условиях? Первые выводы комиссии Главгаза нашли понимание и сочувствие у местного руководства: нужно тщательно обследовать и Западный вариант трассы, и не спешить с выводами, с окончательным выбором будущего маршрута на Урал.
В срочном порядке экспедиция пополнилась новой большой группой работников Гипроспецгаза. Вместе с проводниками, хорошо знавшими местность, в поисках возможного перехода газопровода через реку изучили изменения ее русла и собрали данные о сезонном водостоке Амударьи. Пешком обошли подходящие для газопровода места подъемов на 250-метровый Восточный чинк (крутой склон) плато Устюрт. В поисках будущих причалов вместе с рыбаками Муйнака (полуостров на Аральском море) замерили глубины всех бухт (как правило, не пригодных для судоходства) вдоль западного берега Аральского моря.
Нет, и этот вариант трассы не сулил строителям, и тем более эксплуатационникам, спокойной жизни. Первые впечатления были безрадостными: те же проблемы с водоснабжением на многих участках трассы. Высокие температуры летом и низкие — зимой. Как двумя нитками перейти Амударью, подмывающуюберега и часто меняющую русло? Реку, которую за необузданный нравместные старожилы прозвали Джейхун—Бешеная? А совершенно не изученное плато Устюрт с его многокилометровым озеро мсолончаком Барсакельмес, что переводится «Пойдешь — не вернешься»?
И все-таки, возвращаясь в Москву, А.Н. Юрышев и его соратники готовы были сражаться за то, чтобы приняли Западный вариант трассы. Ведь рядом была железная дорога на Кунград, Хорезмский оазис с его тружениками, всегда готовыми прийти на помощь, были Амударья и Аральское море, которые могли стать важной частью транспортной системы стройки. Лучшими виделись здесь и условия жизни будущих эксплуатационников южного плеча магистрали…
Материалы экспедиции оперативно рассмотрели в аппарате Главка, а затем в Ленинграде на выездном заседании технического совета Главгаза. Ответственные представители Гипроспецгаза В.И. Шпаковский и П.П. Лейман представили участникам заседания проект технико-экономического доклада, где впервые назвали Западный вариант трассы основным.
Вскоре в Москве состоялось расширенное заседание коллегии Главгаза. В нем приняли участие ответственные работники Совета министров, Госплана, Госснаба, Минздрава, Академии наук. После детального обсуждения материалов экспедиции А.Н.Юрышева и доклада Гипроспецгаза 15 декабря 1958 года министр А.К. Кортунов подписал Постановление Коллегии Главного управления газовой промышленности при Совете министров СССР, в котором были такие строки:
«1. Рекомендовать к утверждению Западный вариантнаправлениятрассы газопровода, уточненный по предложениям института Гипроспецгаз и комиссии Главгаза СССР от 17 ноября 1958 г. 2. Отметить, что разработанный Гипроспецгазом технико-экономический доклад показывает высокую народно-хозяйственную эффективность строительства газопровода Газли — Урал. 3. Включить втехнико-экономический доклад перечень выявленных потрассе рациональных газопотребителей. 4. Разрешить институту Гипроспецгаз приступить к составлению проектного задания газопровода Газли — Урал».
Масштабы будущей стройки поражали воображение: протяженность в однониточном исполнении — более 4500 километров, диаметр труб 1020 миллиметров!
Специалистам института в первуюочередь необходимо было изучить районы строительства, чтобы составить полное представление об условиях, в которых придется прокладывать трассу. Главный инженер проекта Вячеслав Иванович Шпаковский вместе с руководителем гидрологической группы Евгением Николаевичем Горбачёвым пролетел над всей трассой. Летчик высокого класса, Семён Петрович Дурманов вел свой Ан-2 над самыми песками Кызылкума. Самолет нещадно болтало, но его пассажиры не спускали глаз с земли, тщательно осматривая каждую неровность почвы. Затем самолет садился, и начинались еще более тщательные изыскания. В течение месяца облетали всю предполагаемую трассу газопровода в районе пустынь. Эти полеты позволили составить аэрогеодезическую характеристику местности и прикинуть оптимальный маршрут для прокладки магистрали.
Потом группа изыскателей предприняла наземный поход в тот же район. Экспедиция, оснащенная автомашиной высокой проходимости ЗИЛ-157, тягачами и радиостанцией, за 18 дней преодолела 2500 километров. От Газли путешественники форсировали 650 километров песков пустыни Кызылкум, из которых около 130 километров представляли собой высоченные перемещающиеся барханы. Затем они пересекли пустыню Каракумы, обогнув Хорезмский оазис. Далее, на каменистом плато Устюрт, расположенном вдоль западного побережья Аральского моря, их ждало новое испытание: двое суток свирепствовал снежный буран. Но группа продолжала свой путь. В течение нескольких таких командировок, различных по продолжительности, но чрезвычайно трудных, специалисты Гипроспецгаза тщательно обследовали территории, прилегающие к будущей стройке, проанализировали множество деталей и досконально изучили природно-климатические и гидрогеологические условия, экономику близлежащих районов. Всеми своими исследованиями они подтвердили выбор оптимального варианта трассы газопровода Бухара — Урал, позволяющий сэкономить около 500 миллионов рублей.
Известно, что путешествие и в тысячу миль начинается с первого шага. Прежде чем прокладывать трубысреди песков и барханов пустыни, требовалось обеспечить этот участок трассыи промысел водой. Первым объектом, построенным и введенным в эксплуатацию при непосредственном участии специалистов Гипроспецгаза, был водовод Амударья — Газли протяженностью около 170 километров и диаметром 500 миллиметров. Без трудностей не обошлось и тут...
Рассказывает руководитель проектно-изыскательских работ Борис Дмитриевич Макуров: «Осталась нерешенной одна, но очень важная задача: как быть с водоводом? Воды реки Амударья несутмного взвеси, которая выделяется втрубопроводе в виде заиления; кроме того, вода, проходящая потрубе, проложенной по раскаленным пескам, выделяет большое количество воздуха. Проектом предусматривалось строительство 400 колодцев: в наивысших точках — для выпуска воздуха (вантузов) и в низшихточках — для выпуска ила и песка (выпусков).
Строители уже заявили, что это невыполнимо. Начальник Главгаза Алексей Кириллович Кортунов потребовал от нашей группы незамедлительно решить этот вопрос. Положение усугублялось тем, что 400 колодцев необходимо было построить при планировке трассы по средней линии барханов. При новойже планировке, если придерживаться классической схемы, пришлось быустановить около 2000 колодцев. Обращаться к специалистам сантехнического отдела было бесполезно, так как они в корне были не согласны с решением по новой планировке.
На свой страх и риск мною было принято решение устанавливать колодцы только на господствующих максимальных и минимальных отметках. Всего наметили смонтировать 23 вантуза и 18 выпусков. Выпуски совместили с площадками для водопоя овец.
Уверенности в правильности принятого решения у меня не было.По приезде в Ленинград консультировался у специалистов, которые считали, что водовод не будет работать. Но на практике же оказалось, что тогда мне удалось найти единственный выход. Вода пошла. Водовод заработал!
А вот что вспоминает о своем участии в этом проекте Игорь Викторович Васильев, тогда еще молодой специалист по проектированию газопроводов и компрессорных станций, ставший впоследствии ГИПом — главным инженером проектов.
«В 1962 году Г.С. Лапоян, главный механик дирекции строящегося газопровода Бухара — Урал, пригласил меня и Леонида Изака работать с ним в аппарате дирекции, которая находилась в городе Каган Узбекской ССР.Мы были полны оптимизма и, конечно, с хорошим настроением окунулись в общий энтузиазм строительства. В это время там развернулись работы на временных водозаборных сооружениях и водоводе Амударья — Газли.Мы с Леонидом Леонидовичем приняли активное участие в этой стройке. Поскольку не все рабочие чертежи приходили в нужные сроки, приходилось их выполнять на месте. Так, Л.Л. Изак занимался насосными, а я — дизельными электростанциями. Водозаборные сооружения располагались у самого узкого и красивого места Амударьи — возлетеснины Дуль-Дуль-Атлаган, где река сужалась и бурно несла свои воды. В этом месте она, действительно, соответствовала названию Джейхун (Бешеная). Здесь и перекинули вантовый мост, по которому были уложены две нитки газопровода Бухара—Урал диаметром по 1020 миллиметров.
Каган—это городок в 12 километрах отБухары.А дирекция газопровода располагалась в маленьком здании и двух вагончиках, стоящих за сухим арыком, за которым платили «безводные», а перед арыком— уже нет. Иногда вечером, когда мы шли на вокзал ужинать, поднимались на мост, перекинутый через железную дорогу, и подолгу смотрели в сторону России. Л.Л.Изак и я часто вспоминаем нашу дирекцию. От Кагана до Амударьи, где находились водозаборные сооружения, это примерно 250 километров, добирались авиатранспортом (вертолетом или самолетом Як-12) или артиллерийским тягачом (АТЛ) на гусеничном ходу через Кызылкум, вдоль трасс газопровода Бухара — Урал и водовода Амударья — Газли. Когда водитель уставал, я садился за рычаги — и по барханам.... Жаль, что пребывание в дирекции было недолгим, как бы мне этого ни хотелось. Весной 1963 года дирекцию перевели в Свердловск, я вернулся в Гипроспецгаз и был назначен помощником ГИПа В.И.Шпаковского».
А на стройке напряженно трудились многие тысячи людей. За ходом строительства следила, без преувеличения, вся страна. Вот что сообщала газета «Челябинский рабочий» в ноябре 1964 года в статье, посвященной завершению первой очереди этой эпохальной стройки:
«Первые километры отГазли до берегов Амударьи прошли через пески пустыни Кызылкум. Многометровые барханы мелкого песка перемещались потихоньку с места на место, оголяя уложенные трубы, в нем тонули ноги и вязла техника. Затем газопровод вантовым мостовым переходом перемахнул через бурную Амударью. Далее шли пески Каракумов, 700-километровый участок прорезал каменистое плато Устюрт. Эти земли, казалось, испытывали людей на прочность: сколько можно выдержать в безжизненной и безводной на сотни километров вокруг пустыне? Но выдержали и вышли в такие же безлюдные полупустынные Приуральские степи. И только в районе станции Домбаровскаятрасса вступила в освоенные, населенные земли. Дошли до Челябинска и двинулись к Свердловску: строительство близилось к концу. Но и на последних километрах людям не удалось передохнуть — пришлось побороться с твердым уральским гранитом».
Сжатые сроки и исключительно сложные условия строительства газопровода заставили напряженно трудиться весь коллектив Гипроспецгаза. Впервые в практике сооружения трубопроводов было широко применено полевое проектирование ряда объектов, в первую очередь линейной части южного плеча магистрали. Это было вызвано тем, что по ходу строительства руководством Главгаза СССР было принято несколько новых кардинальных технических решений. Так, в 1962 году по просьбе руководства Узбекистана министр А.К. Кортунов принял решение обойти поливные земли Хорезмского оазиса и проложить газопровод на участке между 216 и 530 километрами по пескам пустыни Каракумы. Обычный порядок, при котором существует большой временной разрыв между изысканиями, проектированием и началом строительных работ, здесь оказался неприемлем.
Организовав в Ургенче комплексную экспедицию, в которую были включены самые опытные изыскатели и проектировщики института, руководители Гипроспецгаза, что называется, оказались на передовой. Вместе со строителями они выполнили трассировку газопровода, выбрали створы переходов через естественные и искусственные препятствия. Проектные решения оперативно корректировались с учетом конкретных условий (состояния грунтов, уровня грунтовых вод, наличия техники и так далее).
Работа проектировщиков в непосредственном контакте со строителями позволила улучшить качество проектирования, исключила «академический» подход к созданию проекта, что сэкономило многие месяцы. Благодаря новым формам работы проектная группа в Ургенче в течение 60 дней со дня принятия решения об изменении варианта трассы стала «выдавать на-гора» техническую документациюна участки линейной части и инженерных сооружений на всем протяжении обхода поливных земель Хорезмского оазиса. И позднее опыт полевого проектирования широко применялся на трассе газопровода. Так, в 1964 году Гипроспецгазом была выполнена корректировка рабочих чертежей после обследования надземных арочных переходов. Полевое проектирование, кроме сокращения сроков строительства, позволило институту осуществлять более действенный авторский надзор за выполнением проектных решений. Большой вклад в организацию полевого проектирования внесли специалисты института Н.П. Вагин, М.П. Граков, П.П. Лейман, Г.А. Рублёв, Г.В. Серенко и другие.
Важно отметить, что такая работа осуществлялась и на других участках стройки. В продолжение всего периода строительства (1961—1966) в Гипроспецгазе создавались так называемые «полевые группы», работавшие непосредственно на трассе вместе с бригадами строителей. Проблемы, с которыми сталкивались создатели газопровода, невозможно было быстро решить в тиши кабинетов, в отрыве от «горячих точек» стройки. В состав полевых групп входили опытные и квалифицированные проектировщики, обладавшие способностью оперативно принимать ответственные решения. Скажем, в пустыне, где газопровод необходимо было вписать в барханный рельеф, группа инженеров иногда на сотни километров опережала строителей, обеспечивая их необходимыми чертежами. Оптимальный обход орошаемых хлопковых полей Хорезмского оазиса, окруженного зыбучими песками, форсировала полевая группа под руководством инженера Б.Д. Макурова и начальника группы полевого проектирования Г.А. Рублёва.
Особенно трудной задачей на трассе стало преодоление водной преграды — бурной Амударьи. Длительные изыскания и исследования проблемы показали, что прокладывать трубу по дну реки с постоянно меняющимся руслом опасно. Было принято решение использовать для прокладки труб вантовый мост. В теснине Дуль-Дуль-Атлаган на границе двух среднеазиатских пустынь — Кызылкум и Каракумы — конструкторы и монтажники воздвигли необычайное сооружение: два могучих пилона, связанных ажурным сплетением канатов и металлоконструкций, образуют без промежуточных опор воздушный 390-метровый мост. Немало труда и умения вложил в сооружение этого моста начальник изыскательской партии Гипроспецгаза, геодезист М.И. Беляков. Мост строился более года. И практически все это время Михаил Иванович находился на строительной площадке. Исключительная точность его замеров и расчетов — от разбивки опорных площадок до установки многотонных якорей и разметки канатных элементов вантового моста длиной несколько сотен метров каждый — дала нужные результаты.
Использовались при строительстве и новейшие технологии. В секторе автоматики и телемеханики уже в 1960-е годы разработали схему дистанционного управления магистралью. Все технологические процессы, связанные с ее эксплуатацией, были максимально автоматизированы. Это вчетверо сокращало потребность в обслуживающем персонале.
Вся страна помогала строителям и эксплуатационникам в реализации этого проекта. Новомосковский и Челябинский трубопрокатные заводы в сжатые сроки наладили выпуск оригинальных труб необходимого диаметра. Чтобы газ транспортировался на две с лишним тысячи километров, требовалось 17 компрессорных станций, для которых на Ленинградском металлическом заводе создали мощные газовые турбины. На заводе в Таллине изготавливались домики-вагончики для жилья — ведь в строительстве участвовали более 20 тысяч человек.
Кроме того, необходимо было учесть, что многим людям приходилось месяцами (а то и годами) жить в безводной пустыне, где должна проходить значительная часть газопровода. В архитектурностроительной группе Гипроспецгаза под руководством главного архитектора В.П. Ченцова разработали проекты домов из камышитовых панелей и даже небольших поселков. В каждом домике были предусмотрены газ, водопровод, электричество, канализация и главное в условиях пустынь — кондиционирование воздуха. За разработку и внедрение временных передвижных сооружений и жилых городков из таких вагон-домиков коллектив Гипроспецгаза наградили специальным дипломом.
Трасса магистрального газопровода Бухара — Урал отличается от других тяжелейшими природными и климатическими условиями.Ненаселенная территория,резкие перепадытемператур, значительныеразличия состава грунтов, бездорожье... Всего лишь одна из множества деталей: из-за песчаных бурь быстро изнашивались поворотные части экскаваторов, поэтому в пустыне траншеюдля газопровода приходилось прокладывать бульдозерами.
О трудностях, которые пришлось преодолеть, говорят такие цифры: 390 километров трассы прошли по скальным грунтам, столько же — по барханным, ячеистым и щебеночным, 120 километров — по барханным пескам, около тысячи — по степным малообжитым районам. Газопровод Бухара — Урал пересек 625 естественных и искусственных преград, в том числе 14 рек и крупных каналов, 437 мелких каналов, арыков и ручьев, 68 балок и оврагов, 22 болота, 19 железных и 650 автомобильных дорог.
Но стройка — это не только километры труб и кубометры грунта. Это люди, строившие такие важные для страны объекты, удивительная природа регионов, где приходилось трудиться, и незабываемый местный колорит, подчас бывший в диковинку русским людям, прибывшим на трассу из европейской части России или Сибири.
Вот наблюдения непосредственного участника тех событий Леонида Леонидовича Изака:
«Пустыня весной покрыта ковром алых маков, а летом и осенью превращается в море песка с редким колючим кустарником ишарами перекати-поле. Над ней — палящее солнце на безоблачном небе и ни капли дождя по нескольку месяцев. Пустыня лишь на первый взгляд кажется безжизненной, на самом деле жизнь повсюду: черепахи, вараны, змеи, в том числе очень ядовитые —э фа и гюрза, пауки, фаланги, скорпионы. Всю эту нечисть вначале боялись, потом постепенно привыкли...
…Амударья местами сказочно красива — бурным течением, постоянно меняющимся руслом, обилием живности. В прибрежных камышовых плавнях — кабаны, косули, рыси.
Бухара, Хива, Ургенч, Ташауз, Нукус — города, перенесенные из восточных сказок с неповторимой архитектурой дворцов и мечетей; с базарами, по которым можно бродить часами, любуясь горами арбузов, дынь, винограда, абрикосов, персиков или изделиями местных ремесленников. А чего стоит «ишачий» рынок, где продают верблюдов, ишаков, коров, овец и другую живность! Здесь же на каждом шагу —чайхана, где вас обязательно угостят горячим зеленым чаем, предложат отведать плов, лагман, шурпу, шашлык, жареную в масле рыбу и, конечно, прямо из печи—лепешки».
А вот какжили люди: «Довелось побывать в семье бедного крестьянина, где же нищии дети целыми днями под палящим солнцем работали на хлопковых полях, а на столе были только чай, лепешки и овечий сыр, очень редко мясо.
При этом секретарь райкома принимал в тени виноградника, в арыке журчала вода, стол ломился от закусок и спиртных напитков.Женщины не имели права присутствовать за столом с мужчинами. Гости сидели (или полулежали) на подушках на полу, застеленном коврами. Восток — дело тонкое: женщины работают, мужчины учитывают результаты их труда. Но везде и всегда гостеприимство на высоте: гость—главный человек в доме».
Ряд проектных решений в период строительства газопровода пришлось серьезно пересмотреть. Но специалистов Гипроспецгаза трудности не застали врасплох. Коллектив института был награжден Дипломом Госстроя СССР — «За высокие показатели, достигнутые в 1963 году во Всесоюзном общественном смотре качества строительства и конкурса на лучшее строительство по экономичным проектам».
В 1966 году магистральный газопровод Бухара — Урал был сдан в эксплуатацию. Общая его протяженность в однониточном исполнении составила 4464 километра труб диаметром 1020 миллиметров; построены 17 компрессорных и 22 газораспределительные станции и множество других объектов.
Уникальность проекта состояла и в том, что здесь впервые в СССР использовались в основном отечественные трубы диаметром 1 020 миллиметров — до тех пор максимальный диаметр составлял 820 миллиметров.